Романы » Сэр Найджел » Глава XXIII. Как тридцать жосленцев встретились с тридцатью плоэрмельцами

Глава XXIII

Как тридцать жосленцев встретились с тридцатью плоэрмельцами

Всю ночь в замке Плоэрмель стоял шум военных приготовлений: кузнецы ковали, подпиливали и скрепляли, подновляя доспехи бойцов. В конюшнях конюхи ощупывали и чистили могучих боевых коней, а в часовне рыцари и оруженосцы на коленях перед стареньким отцом Бенедиктом очищали души исповедью.

Тем временем во дворе собрались жандармы, и добровольцев придирчиво отвергали, пока не были отобраны лучшие из лучших. Среди них оказался Черный Саймон, чье угрюмое лицо, против обыкновения, сияло радостью. Далее в число избранных попали юный Никлас Дагсуорт, племянник прославленного сэра Томаса, немец Вальтер и Юлбите, гигант крестьянин, чье могучее телосложение сулило надежды, которые вялый дух не оправдал, а также Джон Олкок, Робин Эйди и Рауль Провост. Они и еще трое довели число плоэрмельцев до искомых тридцати бойцов. Как ворчали и какими проклятиями сыпали лучники, узнав, что никого из них не возьмут! Но и луки и арбалеты были воспрещены обеим сторонам. Бесспорно, многие из них прекрасно владели и боевым топором и мечом, однако носить тяжелые доспехи они не привыкли, а в рукопашной схватке, которая им предстояла, человек без надежной брони был обречен.

В два часа после третьей молитвы, или за час до полудня, в четвертую среду Великого поста года от Рождества Христова одна тысяча триста пятьдесят первого воины Плоэрмеля выехали из ворот замка и направились к мосту через Дюк во главе с Бамбро и его оруженосцем Крокаром, который на могучем гнедом коне высоко вздымал знамя Плоэрмеля - на горностаевом поле вздыбленный лев на задних лапах, держащий лазурный флаг. Во втором ряду ехали Роберт Ноллес, Найджел Лоринг и жандарм, в чьих руках было копье с рыцарским значком, изображавшим черного ворона. Далее следовали сэр Томас Перси, над головой которого колыхался его лазурный лев, и сэр Хью Калверли с серебряной совой на знамени, а позади них - дюжий Белфорд, с чьего седла свисала железная палица весом в шестьдесят фунтов, и сэр Томас Уолтон, рыцарь из Суррея. За ними двигались четверо отважных англо-бретонцев - Перро де Комлен, ле Гайяр, д'Аспремон и д'Арден, сражавшиеся против своих земляков, потому что поддерживали графиню Монфорскую, чей серебряный крест на лазурном поле вился по ветру впереди них. Замыкали кавалькаду пятеро наемников из Германии и Эно, высокий Юлбите и английские жандармы. В целом среди этих бойцов двадцать по рождению были англичанами, четверо бретонцами и шестеро немцами.

Вот так, сверкая оружием, вздымая гордые знамена, ехали на гарцующих коНях к старому дубу плоэрмельские бойцы. За ними поспешали сотни лучников и жандармов, у которых предусмотрительно было отобрано оружие, чтобы рыцарская встреча не превратилась во всеобщую свалку. Их сопровождали горожане и горожанки, а также торговцы вином и провизией, оружейники, конюхи, герольды, лекари, чтобы перевязывать раненых, и священники, чтобы исповедовать и причащать умирающих. Все они валом валили по тропе и рядом с ней - повсюду можно было видеть всадников и пеших, благородных и простолюдинов, мужчин и женщин, которые направлялись к месту встречи.

Путь оказался недлинным: едва они миновали несколько полей, как увидели кряжистый дуб, раскинувший безлистые корявые ветви над краем ровного зеленого луга. Ветви эти были буквально облеплены крестьянами, предвкушавшими редкое зрелище, а вокруг толпились менее удачливые зрители, галдевшие, как грачи на вечерней заре. При приближении англичан они разразились негодующими воплями, потому что Бамбро заслужил в этих краях всеобщую ненависть - собирая деньги для поддержки монфорцев, он накладывал контрибуцию на все приходы и жестоко расправлялся с теми, кто отказывался платить: Все, чему научили Бамбро пограничные войны с шотландцами, находило применение и в Бретани. Бойцы не снизошли до того, чтобы заметить насмешки черни, однако лучники свернули к дубу и кулаками принудили толпу к молчанию.

Бретонские бойцы еще не прибыли, а потому англичане привязали коней с одной стороны луга и собрались вокруг своего вождя. У всех висели на груди щиты, а копья были обрублены до пяти футов - короткое древко позволяло пользоваться копьем и в пешем бою. Кроме того, на поясе каждого висел меч или боевой топор. С ног до головы все были закованы в броню, и гербы на шлемах и плащах помогали отличать своих от врагов в разгаре боя. Но пока они держали забрала открытыми и весело переговаривались друг с другом.

- Клянусь святым Дунстаном! - вскричал Перси, хлопая железными рукавицами и притоптывая обутыми в железо ногами. - Пора бы и за дело, у меня кровь в жилах замерзла!

- Ну, ты еще успеешь порядком согреться, помяни мое слово, - ответил Калверли.

- Или остынуть навеки! Коли я вернусь с этого луга живым, в олнуикской часовне будет звонить колокол и гореть большая свеча. Но так или эдак, благородные господа, а сеча обещает быть изрядной и сулит нам много чести. Уж конечно, те из нас, кто выйдет из нее живым, покроют себя славой.

- Правда твоя, Томас, - ответил Ноллес, подтягивая подпругу. - Сам я не нахожу радости в таких встречах, пока идет война, ибо негоже человеку думать о своей выгоде и славе, а не о деле короля и благе войска. Но во время перемирия нет способа провести день с большей пользой. Почему ты приумолк, Найджел?

- Благородный господин, я все время смотрел в сторону Жослена. Он ведь лежит за тем лесом? И все еще не вижу ни славного рыцаря, ни его бойцов. Какая будет жалость, если что-нибудь им помешает!

Хью Калверли его слова рассмешили.

- Будь спокоен, юноша, - сказал он. - Робер де Бомануар одержим таким воинственным духом, что он и один будет готов вызвать всех нас. Да если бы он лежал сейчас на смертном одре, то, ручаюсь, приказал бы принести себя сюда, дабы отдать душу Богу на зеленом лугу!

Ты верно говоришь, Хью, - вмешался Бамбро. - Я знаю и его самого, и тех, кто с ним. Более отважных и искусных воинов не найти во всем христианском мире.

Ручалось, чтобы ни готовил нам сей день, славой он нас не обойдет. В ушах у меня отдается стих, который я услышал от жены уэльского лучника, когда после взятия Бержерака позолотил ей ручку браслетом. Она принадлежала к древнему роду, ведущему свое происхождение прямо от Мерлина, и зрела грядущее. А сказала она мне так:

Сдается мне, что вон там дуб, а там река. Уж конечно, это доброе для нас предзнаменование.

Его великан оруженосец нетерпеливо переминался с ноги на ногу, слушая речь своего господина. Хотя ранг его был невысок, никто из присутствующих не мог потягаться с ним военным опытом или репутацией. Затем он не выдержал.

- Лучше бы обсудить, как нам построиться, да обдумать план боя, чем болтать о стишках Мерлина и всяких бабьих сказках, - перебил он. - Не на них надо полагаться, а на наши сильные руки и доброе оружие. И ответь мне, сэр Ричард, какая будет твоя воля, если ты падешь в бою?

Бамбро обернулся к остальным.

- Коли случится так, благородные господа, я желаю, чтобы дальше командовал мой оруженосец Крокар.

Наступило молчание, рыцари сердито переглянулись. Первым его нарушил Ноллес:

- Я исполню твое желание, Ричард, хотя нам, рыцарям, и невместно подчиняться оруженосцу. Но сейчас не время для раздоров между нами, а я слышал, что Крокар достойный и доблестный воин. И потому клянусь тебе спасением души, что подчинюсь ему, если ты падешь.

- И я, Ричард, - промолвил Калверли.

- И я! - воскликнул Белфорд. - Но чу! Слышите трубы? А вон за деревьями мелькают значки.

Все обернулись и, опираясь на укороченные копья, начали следить за приближением жосленцев, чей отряд показался на опушке леса. Впереди ехали трое герольдов в табарах с горностаями Бретани и дули в серебряные трубы. Позади них высокий всадник на белом коне держал знамя Жослена - девять золотых кружков на червленом поле. Далее появились попарно бойцы - пятнадцать рыцарей и пятнадцать оруженосцев, каждый со своим значком. За ними следовал на носилках престарелый епископ Ренна, держа в руках виатикум и елей, дабы не оставить умирающих без утешения и забот церкви. Процессию завершали толпы жителей Жослена, Гегона и Эллеона обоего пола, а также гарнизон замка (как и английский - без оружия). Голова длинной колонны выехала на луг, когда хвост ее еще терялся в лесу. Бойцы воткнули в землю свое знамя и привязали коней напротив англичан, а зрители окружили луг плотной стеной.