|
- Захвати с собой двигатель и все необходимое для испытания, а я прихвачу лопасти, сказал механик, поднимаясь. - Завтрашний день покажет, останемся ли мы прозябать в безвестности или же в наших руках будет крупное состояние. В общем, в час на станции Виктория.
Проговорив это, механик Браун стал поспешно спускаться по лестнице и через минуту был поглощен неприятно холодным и липким людским потоком, текущим в обе стороны по Стрэнду.
* * * * *
Утро оказалось чистым и по-весеннему ярким, солнечным. Над Лондоном раскинулось Светло-голубое небо с лениво тянущимися по нему одинокими призрачно-белыми облаками.
В одиннадцать часов можно было видеть, как Браун зашел в бюро патентов с ворохом рукописей, чертежей и планов под мышкой. В двенадцать он снова появился на улице: весь сияющий, с бумажником в руке, куда бережно уложил небольшой листок какого-то документа с синей полосой. Пять минут первого его кеб подкатил к станции Виктория. Снятые кебменом сверху два больших, завернутых в брезент тюка, похожих на два гигантских воздушных змея, были вверены заботам кондуктора багажного вагона. На платформе крупным нервным шагом, размахивая руками, ходил взад-вперед Перикорд; его болезненно-желтое лицо с впалыми щеками слегка порозовело.
- Порядок? - спросил он. Вместо ответа Браун кивнул на свой багаж.
- Я уже уложил в багажный вагон двигатель и фланец. Эй, кондуктор, поосторожней там, механизм очень хрупкий и ценный. Ну, теперь мы можем с легким сердцем отправиться в путь.
В Истборне двигатель погрузились в извозчичью карету, а лопасти уложили наверх. Долгая и утомительная дорога наконец привела их к дому, где хранились ключи, после чего Перикорд и Браун покатили дальше по голым склонам меловых гор Южной Англии. Усадьба, куда они направлялись, представляла собой ничем не примечательное, выбеленное известкой здание с разбросанными там и сям конюшнями и надворными строениями, возвышающимися среди зеленой лощины, отлого спускавшейся с гребня меловых гор. Дом производил унылое, безрадостное впечатление, даже когда в нем жили, а теперь он со своими холодными печными трубами и закрытыми наглухо ставнями выглядев вдвойне печально и мрачно. Хозяин усадьбы высадил небольшую рощу молодых сосен и лиственниц, ветки увяли, и верхушки деревьев уныло поникли вниз. Место было мрачное и неприветливое.
Однако наши изобретатели не склонны были обращать внимание на подобные пустяки. Чем пустыннее место, тем лучше оно подходило их целям. С помощью извозчика они перетащили свой груз по тропинке вниз и сложили его в столовой. Солнце закатилось, когда отдаленный стук колес возвестил, что они остались наконец то одни.
Перикорд рывком открыл ставни, и мягкий предвечерний свет ворвался в комнату сквозь грязные, запыленные окна. Браун вытащил из кармана длинный и острый нож и перерезал бечевку, которой был перевязан брезент. Когда коричневая обертка упала, то под ней обнаружились две большие золотистого цвета металлические лопасти. Он бережно прислонил к стене. Фланец, кулисный механизм и двигатель, в свои черед, были распакованы. Стемнело, прежде чем они управились с делом. Зажгли лампу, керосиновую, двадцатилинейную, и при ее свете два человека продолжали затягивать гайки, ставить заклепки, производя последние приготовления к испытанию.
- Ну, вот и готово, - сказал наконец Браун, отступая назад и оглядывая машину.
Перикорд промолчал, но его лицо осветилось гордостью и надеждой.
- Нам бы надо перекусить слегка, - промолвил Браун, выкладывая провизию, которую он захватил с собой.
- А, после!
- Нет, сейчас, - сказал упрямый механик. - Я сильно проголодался.
Он подошел к столу, застелил часть ее газетой «Монинг стар» и приготовил обильный ужин, пока его компаньон с тревогой в очах нетерпеливо вышагивал взад-вперед, сжимая и разжимая кулаки.
- Ну, - сказал Браун, оборачиваясь и стряхивая крошки с колен на пол, - кто сядет в машину?
- Я, - возбужденно проговорил Перикорд. - То, что мы сегодня сделаем, станет наверняка достоянием истории.
- Но тут есть опасность, - заметил Браун. - Мы же не можем стопроцентно ручаться, как двигатель поведет себя вовремя испытаний.
- Пустое, - возразил Перикорд, отмахиваясь.
- Но какой смысл подвергать себя опасности?
- Так что же тогда? Кому-то из нас все равно придется сесть в машину.
- Совсем не обязательно. Двигатель будет работать ничуть не хуже, если к нему привязать какой-нибудь неодушевленный предмет.
- Что же, верно, - проговорил задумчиво Перикорд.
- В сарае, как я знаю, лежат кирпичи. Вот мешок. Набьем его кирпичами, и пусть он займет наше место.
- Отличная идея. Я не вижу возражений.
- Тогда пошли.
И два человека отвалили от стола, таща с собой различные узлы машины.
Месяц, холодный и ясный, светил им сквозь редкие рваные облака, проносившиеся мимо. Вокруг стояли тишина и спокойствие. Браун с Перикордом немного постояли, прислушиваясь, прежде чем войти в сарай, однако ни звука не донеслось до их ушей, если не считать неясного шепота моря и отдаленного лая собак. Пока Браун набивал мешок кирпичами, Перикорд раз пять прокурсировал в дом и обратно, перетаскивая все, что им могло понадобиться для испытаний.
Когда все было готово, дверь сарая закрыли, лампу поставили на пустой ящик, а мешок с кирпичами положили на двое оказавшихся под рукой козел и затянули вокруг него широкий стальной фланец. Затем, в свой черед, прикрепили к фланцу большие лопасти, провода и металлическую коробку с двигателем. И наконец последним к низу привязала плоский стальной подвесной руль.
- Надо сделать так, чтобы машина летала маленькими кругами, - сказал Перикорд, окидывая взглядом высокие голые стены сарая.
- Подвяжи руль внизу к одному боку, - предложил Браун.
- Вот так. Готово? Тогда нажми кнопку выключателя, и пусть ее летит. |
