- Ну, это не так уж трудно, - заметил тот, кто знал Джима. - Я слышал, вся паства там - шесть человек. Джим - из тех людей, для которых небо - тот крохотный кусочек над головой, который он видит. Все остальное ему просто не нужно.
- Слушайте, не стоит, так разговаривать с ним, когда у него в руках молоток, - поспешно зашептал кондуктор. - Привет, Джим! Ну, как нынче дела?
Человек быстро скользнул вниз, пролетел последние тридцать футов и остановился на перекладине, сохраняя равновесие. Он внимательно рассматривал людей, стоявших в подъемнике. Его фигура в кожаных штанах и куртке, перетянутая коричневым поясом, из-за которого торчали клещи и другие инструменты, порадовала бы глаз художника. Он был высок и сухопар, с длинными руками и ногами. Все в его облике говорило о гигантской силе. Лицо его казалось удивительным: в нем чувствовалось несомненное благородство и одновременно что-то зловещее. У него были темные глаза и волосы, большой орлиный нос и длинная борода, ниспадавшая на грудь. Одной рукой он держался за перекладину, а другой сжимал стальной молоток, покачивая его у колена.
- Наверху все готово, - ответил он. - Я поднимусь вместе с вами, если вы не против.
Он спрыгнул с перекладины и присоединился к остальным.
- Наверное, вы всегда следите за подъемником? - спросила молодая леди.
- Это моя работа, мисс. С утра до самой ночи, а часто и с ночи до утра я здесь, наверху. Иногда мне кажется, что я вовсе и не человек, а птица и лечу по воздуху. Когда я лежу вверху на перекладине, эти создания носятся вокруг меня и кричат мне, пока я не начинаю кричать что-то в ответ этим бедным тварям.
- Да, у вас серьезная работа, - заметил офицер, глядя вверх на удивительную ажурную резьбу из стальных прутьев, которая четко выступала на фоне синего неба.
- Ах, сэр, поверите, нет ни одной гаечки, ни одного винтика, которые я бы не подкрутил. Вот мои помощники - молоток да гаечный ключ. Бог парит над землей, а я - над Башней, и у меня в руках - власть над жизнью и смертью, над смертью и жизнью.
Гидравлический механизм уже заработал, и подъемник медленно пополз вверх. Перед ними все шире открывалась панорама побережья и бухты. Зрелище было настолько захватывающим, что пассажиры даже не заметили, как платформа резко остановилась на высоте пятисот футов. Барнес пробормотал что, наверное, что-то неладно и, перепрыгнув, как кошка, расстояние, отделявшее их от металлической решетки, стал быстро карабкаться вверх и исчез из виду.
Маленькая пестрая толпа, подвешенная в воздухе, потеряла - в этих необычных условиях - свою английскую чопорность и начала обмениваться замечаниями. Одна пара, называвшая друг друга Долли и Билли, объявила, что они звезды цирковой программы и вызвала всеобщий смех своими довольно остроумными шутками. Пышногрудая мамаша, ее не по годам развитый ребенок и две супружеские пары составляли благодарную аудиторию.
- Ты ведь хотел бы быть моряком, верно? - спросил комик Билли мальчика в ответ на какую-то реплику. - Послушай, мальчуган, ты кончишь жизнь цветущим трупом, если не будешь поосторожнее. Вы только посмотрите, как он стоит на самом краешке! Нет, утром, да еще в такой ранний час я не могу этого вынести.
- Не пойму, при чем здесь ранний час? - удивился полный коммивояжер.
- Дело в том, что до полудня мои нервы никуда не годятся. Понимаете, когда я смотрю вниз и вижу людей, похожих на точки, я начинаю весь дрожать. Это у меня наследственное. Вся моя семья ведет себя так по утрам.
- Думаю, - сказала Долли, яркая румяная женщина, - что вчера вечером она вела себя точно так же.
Последовал общий смех, причем первым захохотал комик.
- На этот раз ты просто сводишь счеты, Долли. Я не против, если это касается драчуна Билли. Он все еще без чувств, как сообщили последние новости. Но когда смеются над моей семьей, я удаляюсь.
- Право, пора бы нам всем удалиться, - заявил коммивояжер, краснощекий господин холерического типа. - Что за безобразие - столько времени держать нас наверху! Я буду жаловаться компании!
- Ах, где здесь звонок? - завопил Билли. - Мне нужно срочно позвонить.
- Зачем? Позвать официанта? - спросила дама.
- Я хочу позвать кондуктора, водителя, кого-нибудь, кто водит эту старую калошу вверх и вниз. Что у них там, бензин кончился или пружина в часах сломалась, или еще что-нибудь стряслось?
- Во всяком случае, перед нами прекрасная панорама, - заметил офицер.
- Ну, с меня достаточно, - заявил Билли. - Я уже получил свою порцию панорамы, пора закругляться.
- Ах, я так волнуюсь, - запричитала полная мамаша.- Надеюсь, с подъемником ничего не случилось.
- Послушай-ка Долли, подержи меня за куртку. Я попытаюсь посмотреть, как идут дела. Ах, Боже мой, мне дурно, голова кружится! Представляете, внизу, прямо под нами лошадь, и она не больше мыши! Кроме того, я не вижу никого, кого бы занимала наша судьба. А где этот старый пророк Исайя, который поднимался с нами?
- Он быстренько улизнул, когда увидел, что назревают неприятности.
- Нет, вы послушайте, - возмущенно начала Долли. - Хорошенькое дело, нечего сказать. Болтаемся на высоте пятьсот футов и теряем драгоценное время. А я, между прочим, должна сегодня выступать в цирке в дневном спектакле. Да, не завидую я компании, если они не потрудятся спустить меня вовремя! Во всех афишах объявлено, что я буду петь новую песню.
- Новую песню? О чем же, Долли?
- Ну, скажу вам, это что-то сногсшибательное. Она называется «По дороге на Аскот». Я буду исполнять ее в шляпе диаметром четыре фута.
- Послушай, Долли, пока мы здесь ждем, устроим репетицию. |