Мгновение спустя сквозь толпу протолкался плотный смуглый человек с бычьей шеей и грудью колесом. Одет он был в бурую рубаху из грубой шерсти и такие же штаны. Черные курчавые волосы стягивал атласный платок. Рукава он закатал по плечи, и его загорелые вымазанные в жире и дегте руки походили на два толстых корявых сука на дубовом пне. Суровое смуглое лицо, рассеченное от виска до подбородка белесым бугристым шрамом от плохо зажившей раны, угрюмо хмурилось.
- Э-эй, благородные господа, и что вам не терпится? - сердито пробурчал он глубоким басом. - Или вы не видите, что мы выводим «Розу Гиени» на глубину перед отливом? Нашли время допекать нас! Ваше добро будет погружено в свой час, это я вам обещаю. Поезжайте назад в город и забавляйтесь там как сможете, а меня и моих товарищей оставьте заниматься своим делом.
- Так это же благородный Чандос! - крикнул кто-то. - Это добрый сэр Джон!
Разгневанный начальник порта мгновенно расплылся в улыбке:
- Промашка вышла, сэр Джон! Вы уж простите меня за грубую речь, да только нам в портах житья нет от знатных молокососов! Отрывают нас от дела и еще винят, отчего это мы не меняем отлив на прилив или южный ветер на северный. Так чем я могу вам услужить?
- Вон тот парусник, - сказал Чандос, указывая на прыгающий вдали по волнам белый треугольник. - Откуда он и куда направляется?
Кок Бэддинг приставил крепкую ладонь к зорким глазам.
- Так он только-только отчалил, - сказал он. - «Ла Пусель» привез вино из Гасконии, а назад везет бочарную клепку.
- Скажи, а перед самым отплытием на него никто не сел?
- Не могу сказать. Я никого не видел.
- А я видел! - крикнул моряк из толпы. - Стою я на краю пристани и чуть в воду не полетел, так он меня оттолкнул. Рыжий такой, щуплый и дышал, будто от города всю дорогу бегом бежал. Я ему и тумака толком не отвесил, как он прыгнул на борт, а они сразу отдали концы и повернули в море.
Чандос коротко объяснил Бэддингу суть дела, а толпа с жадностью ловила каждое слово.
- Э-гей! - завопил кто-то. - Сэр Джон верно говорит. Видите, куда его нос смотрит? В Пикардию он идет, а не в Гасконь, клепка там или не клепка.
- Ну, так мы его изловим! - крикнул Кок Бэддинг. - Пошли, ребята! Моя «Мари-Роз» уже готова отчалить. Кому охота немножко поплавать и подраться?
Вся толпа ринулась к сходням. Но дюжий моряк не собирался брать всех и каждого.
- Нет, Джерри! Сердце у тебя храброе, да только разжирел ты для такой работы. Эй, Люк, и ты, Томас, братья Дидсы и Уильям из Сэндгета, вы будете управляться с парусами. А теперь те, кто хорошо дерется. Поплывешь с нами, благородный сэр, хоть ты росточком и не вышел?
- Молю тебя, милорд, отпусти меня с ними! - вскричал Найджел.
- Отправляйся, Найджел. А твоего коня и доспехи я вечером доставлю в Кале.
- Жди меня там, мой благородный господин. И с божьей помощью я привезу туда Рыжего Хорька.
- На борт! На борт! Время не ждет! - нетерпеливо кричал Бэддинг, а его матросы уже ставили парус. - А ты еще кто такой?
Обращался он к Эйлуорду, который проталкивался по сходням следом за Найджелом.
- Куда мой господин, туда и я! - крикнул Эйлуорд. - Посторонись, шкипер, а то как бы тебе не пожалеть!
- Клянусь святым Леонардом, лучник, - буркнул Кок Бэддинг, - будь у меня время, я бы тебя проучил. А теперь попяться, не загораживай дорогу другим!
- Нет, уж лучше ты мне дороги не загораживай! - воскликнул Эйлуорд, обхватил Бэддинга поперек живота и бросил в воду.
Толпа угрожающе взревела, потому что Бэддинг был героем Пяти Портов и ни разу еще не встречал соперника, равного себе. По сей день сохранилась эпитафия, указывающая, что он «утихомиривался, лишь подравшись всласть». И потому, когда он как утка вынырнул, ухватился за канат и вскарабкался по нему на пристань, все благоговейно замерли, чтобы в подробностях увидеть, какая ужасная судьба постигнет дерзкого чужака. Но Бэддинг, вытряхивая соленую воду из волос и протирая глаза, оглушительно захохотал.
- Ты честно заработал свое место, лучник, - сказал он. - Тебя-то нам и надо. А где Черный Саймон из Норича?
Вперед вышел смуглый молодой человек с худощавым суровым лицом.
- Вот я, Кок, - сказал он. - Спасибо, что берешь меня.
- Еще ты, Хью Бэдлсмир, и ты, Хэл Мастерс, и ты, Дикон из Рая. И хватит. А теперь, во имя Божье, отчаливаем, не то нам их до темноты не нагнать.
Большой парус и передние паруса были поставлены, и десятки ретивых рук принялись шестами отталкивать «Мари-Роз» от пристани. Паруса наполнились ветром, и, накренившись, вся содрогаясь от нетерпения, словно гончая, рвущаяся со сворки, она пронеслась через выход из гавани в пролив. «Мари-Роз» из Уинчелси была знаменитым корабликом, и много раз ее дерзкий владелец, полуторговец-полупират Кок Бэддинг, приводил ее в порт с богатым грузом, взятым где-то в Ла-Манше и оплаченным не деньгами, а кровью. Хоть была она невелика, но ее быстрота и свирепость владельца превратили ее в пугало всего французского побережья. Да и купцы из Фландрии или балтийских портов, входя в Па-де-Кале, боязливо вглядывались в отдаленный берег Кента, не появится ли на фоне меловых обрывов зловещий лиловый парус с золотым изображением святого Христофора. Теперь, когда суша осталась позади, «Мари-Роз» неслась под всеми парусами, разрезая высоким острым носом пенные волны.
Кок Бэддинг с небрежным видом прохаживался по палубе и поглядывал то на надутые паруса у себя над головой, то на наклонный белый треугольник, четко выделявшийся на фоне ясного синего неба. Позади виднелись кэмберские болота, холмы Уинчелси и Рая и цепь береговых обрывов за ними. Слева вздымались огромные меловые утесы Фолкстона и Дувра, а вдали на горизонте серой дымкой маячил французский берег, куда устремлялись беглецы.
- Клянусь святым Павлом! - воскликнул Найджел, жадно всматриваясь в даль над пляшущими волнами. - Сдается мне, мастер Бэддинг, что мы их нагоняем!
Шкипер оценил расстояние опытным взглядом, а потом перевел глаза на клонящееся к западу солнце. | 
