- Кабы ты был голландцем, ты не был бы таким никуда не годным дураком, как теперь, - кричал он.
- Молчи ты, сальная шкура, а то я засуну тебя в одну из твоих бочек вниз головой, - ответил Джон. - Господи, да когда же ты успокоишься. Пит? Кажись, ведь вчера весь дух из тебя капитан выколотил, а ты все кипятишься.
- Глядите-ка, - произнес Сила Болизо, - около берега туман стал сходить. Мне кажется, что я явственно вижу утес св. Августина. Вон он, видите?
- Конечно, это Августин, сэр, - ответил один из матросов, и действительно, в тумане перед нами вырисовывались очертания темной скалы.
- В таком случае, валяйте к берегу, - сказал Сила, - вот как мы обогнем это мыс, можно будет ссадить вас, капитан Кларк, и вашего коня. Вам останется только недалеко доехать до Бадминтона.
Я отвел старого моряка в сторону и, поблагодарив его за доброту ко мне, стал просить помиловать акцизника; Сила мрачно ответил:
- Это зависит от капитана Венабльса. Но скажите, что станется с нашей пещерой, если мы его отпустим?
- Но неужели нельзя так устроить, чтобы акцизник молчал о пещере?
- Пожалуй, это возможно, - ответил штурман, - мы можем отправить этого молодца в Америку и продать его на плантации. Пожалуй, мы так и сделаем. Свезем его в Голландию, а оттуда его капитан Дондерс или кто другой отправит в Америку.
- Пожалуйста, поступите именно таким образом, - сказал я, - а я со своей стороны непременно доложу королю Монмаузу об услуге, которую вы оказали послу.
- Мы сейчас придем к берегу, - ответил Сила, - пойдемте-ка вниз и закусим. В дорогу надо ехать поев, а голодный человек это все равно что судно без балласта.
Я принял приглашение моряка, и, спустившись вниз, в каюту, мы плотно позавтракали. Наше суденышко тем временем вошло в маленькую бухту с песчаными берегами. Местность была дикая и сырая. Людей не было видно. Кове-нанта не без труда столкнули в воду, и он добрался до берега вплавь. Я перебрался на небольшой лодочке. Матросы стояли на палубе и кричали мне вслед пожелания всего хорошего. Лодка пошла обратно, а затем хорошенькое суденышко скользнуло в море и исчезло в тумане;
Поистине, дети. Провидение ведет нас к, нашим целям странными путями. Не дожив до осени, то есть до старости, нельзя сказать, какова была твоя жизнь и в чем было твое счастье и несчастье. Вот, например, в течение моей жизни я терпел много несчастий, но затем то, что я считал несчастьем, оказалось благословением Божием. Запомните это, мои дети, и поучитесь с твердым духом претерпевать жизненные неудачи. Зачем человеку печалиться по поводу события, значения которого он еще не успел понять? Может быть, это событие знаменует для него радость, а не горе. Вникните хотя бы в только что рассказанную историю. Началась она с того, что я был сбит с лошади, расшибся, был избит и чуть не убит, ибо меня приняли за другого. И однако кончилось все это тем, что я был благополучно и в полной безопасности доставлен, куда мне нужно было попасть. А если бы я поехал сухим путем, то, конечно, погиб бы. В Вестоне, как я узнал впоследствии, стоял отряд кавалерии, который хватал всех прохожих и проезжих.
Оставшись один, я первым делом вымыл руки и лицо в реке, которая в этом месте впадала в море, и привел себя по возможности в порядок. Рана у меня на голове была небольшая; кроме того, ее под волосами не было видно. Приведя себя в порядок, я тщательно вычистил лошадь и переседлал ее. Затем я ввел ее на вершину песчаной горы и стал оглядываться.
Над каналом висел густой туман, но зато на берегу сияло солнце. Воздух был чист и прозрачен. Передо мной расстилалась плодородная, тщательно возделанная равнина. Горизонт был закрыт линией высоких гор. Это была, как я догадался, горная область Мендипса. Далее, к северу, в голубом сиянии виднелись тоже горы. По долине тек, сверкая и переливаясь своими волнами, извилистый Эвон. Река была похожа на серебряную змею, пролагающую себе путь между цветами. Почти у ее устья, в двух приблизительно милях от того места, где я находился, возвышались стены величественного замка. Бристоль и тогда был, да и теперь остался вторым городом Англии.
Резиденция герцога Бадминтон, как мне было известно, находилась в нескольких милях от Бристоля, в пределах Глочестерского графства. Мне пришла мысль, что если я поеду в Бристоль, меня могут арестовать и обыскать. Поэтому я решил ехать в Бадминтон кружным путем. Спустившись с горы по тропинке, я выехал на деревенский проселок, который вывел меня на большую дорогу. Прохожих было много. Одни ехали верхом, другие шли пешие. Время было смутное, и никто не удивлялся, увидав вооруженного всадника. Многие, снаряжаясь в дорогу, вооружались для безопасности. Я ехал спокойно; никто не приставал ко мне с расспросами, и я не замечал подозрительных взглядов или чего-нибудь подобного.
Люди, которых я увидал здесь, принадлежали по внешности к классу фермеров или сельских дворян. Последние ехали в Бристоль, чтобы узнать новости или поместить в безопасное место свое имущество.
Ко мне подъехал краснолицый толстый человек в бархатной куртке и обратился ко мне со следующими словами:
- С вашего разрешения, сэр... Не знаете ли, где находится в настоящую минуту его светлость герцог Бофорт? В Бристоле или Бадминтоне?
Я ответил, что не знаю, и прибавил, что сам еду к герцогу.
- Вчера он был в Бристоле, солдат обучал, - продолжал незнакомец, - его светлость - истинный верноподданный: все время работает для его величества, не давая себе ни минуты отдыха. Поймать его очень трудно. Он все время разъезжает по графству. Но если вам нужен герцог, то куда же вы поедете?
- Я поеду в Бадминтон и буду его там ждать, - ответил я, - вы знаете дорогу в Бадминтон?
- Что? Да как же это не знать дороги в Бадминтон?! - изумленно воскликнул толстяк. - Вот те на! А я-то думал, что весь мир знает дорогу в Бадминтон. Вы, сэр, не уроженец Уэльса или соседних графств. Это сразу видно, нечего и спрашивать.
- Да, я родом из Гэмпшира, - ответил я, - я прибыл издалека, чтобы увидеть герцога.
- Верно-верно, так оно по-моему и вышло! - заливаясь громким смехом, толстяк. -- Если вы не знаете дороги в Бадминтон, значит, вы не знаете очень многого. Ну, да ладно, я поеду с вами. Пусть меня повесят, если я с вами не поеду. Я вам буду показывать дорогу и одновременно же и к герцогу отправлюсь. Как вас зовут?
- Меня зовут Михей Кларк.
- А я фермер Браун. По-настоящему-то я записан Джоном Брауном, но все меня зовут фермером. Направо сворачивайте. Тут нам надо с большой дороги съезжать. Ну-у, тут пыли поменьше, и мы, не рискуя задохнуться, можем пустить своих лошадей рысью. А вам зачем понадобился Бофорт?
- По частному делу, о котором не могу с вами беседовать, - ответил я.
- Вот те на! Это, стало быть, насчет политики! - воскликнул Браун и присвистнул. - Ну да я не в претензии, впрочем. Это хорошо помалкивать о таких делах. Молчание, говорят, спасло не одну шею от веревки. Я и сам осторожный человек, а теперь времена наступили такие, что помалкивать прямо необходимо. Иногда в голову приходят такие мысли, говорить о которых даже шепотом нельзя. Ей-Богу, некоторых своих мыслей я вот даже вот старой вороной кобыле не доверяю. Черт ее знает, кобылу-то! Вдруг на суде против меня станет показывать.
- А здесь, как видно, идут большие хлопоты, - заметил я. |
