- Заткните-ка. акцизному глотку шарфом, - сказал Мюргатройд. - Вот погоди, придет Венабльс, он живо тебя успокоит.
Затем капитан взглянул на надпись на конверте и произнес:
- Да, это вы верно сказали. Здесь написано: «От Иакова II короля английского, называвшегося прежде герцогом Монмаузом, президенту Уэльса герцогу Генри Бофорту, через посредство капитана Михея Кларка из Вельдширского пехотного полка Саксона». Дикон, развязывай веревки, снимай кандалы! Капитан, вы свободны, и я сожалею, что мы по незнанию вас потревожили. Все мы добрые лютеране и готовы вам скорее помогать в вашем деле, чем препятствовать.
- И в самом деле! - воскликнул Сила. - Отчего бы нам ему не помочь? Что касается меня, то я не прочь потрудиться для святого дела, не сомневаюсь, что и вы все одного мнения со мной. Я бы посоветовал воспользоваться ветром и доставить к утру капитана в Бристоль. Таким образом мы избавим его от опасности быть схваченным на суше солдатами.
- Верно-верно, - поддакнул Длинный Джон. - Ведь около Вестона стоит королевская конница, и капитан непременно ей попадется, если пойдет сухим путем в Бристоль. - Что же, - сказал Мюргатройд, - это устроить можно. Время у нас есть, и мы доставим вас в Бристоль, если вам угодно.
- А как же моя лошадь? - спросил я.
- Об этом не беспокойтесь. У нас есть решетки, запасные шесты, и мы ей устроим на судне стойло. Ветер затих, и судно можно подвести к утесу Мертвеца. Там мы и лошадь на корабль введем. Беги-ка к дяде Майкрофту, Джим, а ты. Сила, займись судном. Вам же, капитан, я советовал бы закусить. Вот холодная солонина и сухари. Пища-то наша грубая, морская, ну да ничего, как-нибудь управитесь. Можно потом ее будет запить стаканчиком ямайского рома.
Я уселся на бочонок около огня и принялся -расправлять руки и ноги, которые совсем окоченели от веревок. Один из контрабандистов стал мне прикладывать на рану на голове компрессы, а другой принялся меня угощать. Прочие отправились к выходу из пещеры готовить небольшое трехмачтовое судно. Только двое или трое остались на страже возле несчастного чиновника. Он лежал на спине возле стены, скрестив на груди руки. По временам он поглядывал угрожающе на контрабандистов. Так смотрит старая, дрессированная собака на окружившую ее стаю волков. Я начал думать, нельзя ли что-нибудь сделать для его спасения. В эту минуту ко мне подошел Мюргатройд. Он взял жестяную кружку и, зачерпнув ею из бочки рому, выпил за успех моего дела.
- Я пошлю с вами Силу, - сказал он, - а сам останусь. Надо подождать Венабльса, который командует другим нашим судном. Если я могу вознаградить вас за этот вред, который мы вам причинили, то...
- Вы меня можете вознаградить только одним, капитан, - быстро прервал его я. - Я могу просить вас об этом не только ради себя, но и ради вас же самих. Не допускайте, пожалуйста, убийства этого несчастного человека.
Лицо Мюргатройда покраснело от гнева.
- Вы неправильно выражаетесь, капитан Кларк. Это не убийство, это правосудие. Скажите, кому мы причиняем вред? Да знаете ли вы, что все женщины околотка благословляют нас! Все они покупают у нас по дешевым ценам чай и спиртные напитки. Берем мы дешево и не навязываем своих товаров никому. Мы мирные торговцы. И однако, вот этот человек и его товарищи гоняются за нами по пятам, нас травят, как зверей, рубят, стреляют и загнали нас вот в такие трущобы, как эта. Месяц тому назад четверо наших несли бочонок в горы к фермеру Блеку. Этот Блек ведет с нами торговлю уже пять лет. И вдруг, откуда ни возьмись, явились десять всадников, предводительствуемые вот этим самым акцизником, и принялись рубить наших саблями. Купера Дика они взяли в плен, а Длинному Джону поранили руку. Дика посадили в Ильчестерскую тюрьму, вылечили там, затем судили и повесили словно куницу на курятнике. Вот что сделал нам это акцизник, капитан. Сегодня же мы узнали, что он вечером поедет по Вестонской дороге, не зная, что мы его уже давно поджидаем. Мы поставили ему западню, поймали его и рассчитаемся с ним так же, как он рассчитывался с нашими товарищами. Разве это несправедливо?
- Но ведь он слепой исполнитель, - возразил я, - ведь не он сочинял таможенные законы. Он обязан эти законы исполнять. Ваш враг - это не акцизный чиновник, а сам закон.
- Вы правы, - угрюмо отвечал контрабандист, - главный наш счет не с этим акцизником, а с судьей Муркрофтом. Он скоро поедет по округу и будет проезжать по Вестонской дороге. Дай Бог, чтобы это случилось поскорее. Но судья сам по себе, а акцизника мы повесим. Он знает нашу пещеру, и отпустить его было бы безумием.
Услышав эти слова, я понял, что продолжать спор бесполезно. Но мне все-таки хотелось сделать что-нибудь для несчастного чиновника. Я бросил ему украдкой карманный нож в расчете, что эта вещь может ему пригодиться. Сторожившие чиновника контрабандисты разговаривали в это время и хохотали; моей проделки они не заметили, но чиновник быстро усмотрел ножик и сейчас же его схватил.
С час, а то и более, я ходил по пещере и курил трубку. Наконец появился Сила Болизо и заявил, что судно готово и что лошадь моя уже помещена на нем. Прощаясь с Мюргатройдом, я опять рискнул сказать несколько слов в защиту Вестхауза, но котрабандист нахмурился и сердито покачал головой. На песке, у устья пещеры, стояла лодка. Опоясавшись саблей и засунув в кобуры пистолеты, возвращенные мне контрабандистами, я сел в лодку. Моряки живо столкнули ее в воду, и она, ныряя, помчалась вперед.
В тусклом свете дымного факела, который мерцал в руках провожавшего меня Мюргатройда, я увидал, что потомок пещеры здесь очень низок. По мере того, как мы вплывали в бухту, потолок все понижался и понижался так, что некоторое время нам пришлось плыть, почти совсем пригнувшись ко дну лодки. Моряки налегли на весла, и мы наконец выбрались из темной пещеры в открытое пространство. Над нами повисло огромное небо, усеянное далекими звездами. Месяц был закрыт туманными облаками, и свет его был очень слаб. Прямо против нас виднелось темное пятно. Постепенно приближаясь к этому пятну, я увидал, что это больших размеров трехмачтовое судно, оно стояло на одном месте, колыхаясь в воде. Судно было очень красиво. Его мачты и реи красиво выделялись на темном фоне неба. Мы пристали к кораблю. Сейчас же раздался скрип блоков, и к нам в лодку спустили лестницу. Моряки держали эту лестницу все время, пока я взбирался на палубу.
«Мария» была вполне готова к путешествию. Она была похожа на гигантскую чайку, которая, готовясь лететь, расправляет свои белые крылья. В заднем конце палубы я нашел наскоро, но прочно выстроенное стойло. В нем стоял мой добрый конь, а перед ним было поставлено целое ведро, наполненное овсом. Ковенант ткнул меня в щеку носом и заржал, выражая удовольствие при встрече с хозяином. Я тоже начал ласкать лошадь, которую очень любил: В это время показалась седая голова помощника капитана Силы Болизо.
- Ну, капитан Кларк, теперь пора и в дорогу, - сказал он, - ветер утих, и мы пойдем не скоро. Вы устали небось?
- Да, немного устал, - ответил я, - у меня до сих пор голова трещит. Уж очень был силен удар от вашего каната: я так и полетел.
- Ну, ничего, - ответил контрабандист, - поспите часика два и будете свежи, как молодой цыпленок. За лошадью вашей будут ходить, о ней вы не извольте беспокоиться. Я приставлю к ней особого человека, хотя, признаться, наши плуты в уходе за лошадьми мало смыслят - им бы только паруса да мачты. В этом деле они - доки, а насчет лошадей - это не по их части. Ну да ничего, вашей лошадке они вреда не сделают. Идите-ка вниз, в каюту, и ложитесь спать.
По крутой лесенке я спустился в низкую каюту, помещавшуюся в нижней части корабля. По обеим сторонам в стене были сделаны углубления, а в них были устроены койки:
- Вот ваша постель! - сказал Сила Болизо, указывая на одну из коек. - Если что будет нужно, мы вас разбудим.
Другого приглашения я дожидаться не. стал и бросился на койку не раздеваясь; не прошло и нескольких минут, как я погрузился в глубокий сон. От этого сна ничто не могло меня пробудить; ни сильная качка судна, ни топот ног прямо над головой. То ходили по палубе моряки. |
