- Редкое трио корреспондентов, мне очень хотелось бы познакомиться с вашим отцом, Кларк. Он, должно быть, крепок и непоколебим, как старый британский дуб. Я вот сказал вам, что вы мало знаете жизнь, может быть, я ошибся. В своей деревне вы наблюдали человечество без всяких прикрас и, стало быть, могли найти и доброе начало в человеческой природе. Но, как не приукрашивай себя человек, зла, живущего в нем, он все равно не скроет. Конечно, ваши плотник и моряк не умеют притворяться. Они кажутся тем, что они на самом деле из себя представляют. Вот мои придворные друзья - совсем другое дело. Они сотканы из притворства. С таким господином можешь прожить целый век и не узнать, кто он такой. А если вы и станете изучать такого человека с успехом, то скоро раскаетесь в своей любознательности. Черт возьми! Кажется, я становлюсь философом. Впрочем, философия - это любимое убежище разоренных людей. Дайте мне бочку, я положу ее на Ковент-гарденской площади и сделаюсь лондонским Диогеном. Я уже более никогда не разбогатею, Михей! Как это говорится в старой песне:
Ты беден и не бойся ничего.
Удачи ведь напрасно добиваться.
Несчастьями не может огорчаться
Тот, кто лишен всего.
Ты нищ и на судьбу сердит.
Умен будь - перестанешь раздражаться.
Не может тот падения бояться.
Кто на земле лежит.
Право, Кларк, эту надпись не мешало бы сделать на всех богадельнях и тому подобных учреждениях.
Сэр Гервасий говорил очень громко. Я нашел нужным его остановить.
- Потише, вы разбудите сэра Стефена.
- Не бойтесь, не разбужу. Он еще не спит. Когда я шел сюда, он и его ученики упражнялись в зале на саблях. На старика прямо смотреть приятно, как он работает саблей и вскрикивает по временам. Мистрис Руфь и наш приятель Локарби сидят в гостиной. Она прядет, а он читает вслух одну из тех назидательных книг, которую девица и мне советовала читать. По-видимому, девица задалась мыслью обратить Локарби в пуританскую веру, но дело, кажется, кончится тем, что он обратит ее из девицы в свою жену... А вы, стало быть, едете к герцогу Бофорту? Мне очень бы хотелось поехать с вами, но Саксон ни за что не отпустит. Я должен находиться с моими мушкетерами. Дай Бог вам благополучно вернуться назад. А где моя жасминная пудра и ящик с белилами? Если в ваших письмах есть что-либо интересное, прочтите их мне. Я сегодня выпил бутылку вина с нашим полковником в гостинице, и он мне порассказал много кое-чего о вашем доме в Хэванте, но мне хотелось бы знать еще больше.
- Но ведь тут все серьезные письма, - ответил я.
- Это ничего. Сегодня я в серьезном настроении. Если бы в ваших письмах была изложена вся философия Платона, я все равно стал бы их слушать.
- В таком случае позвольте вам прочитать письмо от почтенного плотника. Он многие годы был моим другом и советчиком. Надо вам сказать, что это человек религиозный, но ни в коем случае не сектант. Он философ и не любит партийности; сердце у него любящее, но слабым человеком его нельзя назвать.
- Одним словом, это образец! - произнес сэр Гервасий, приглаживая брови щеточкой.
- Вот что он мне пишет, - произнес я и стал читать то же самое письмо, которое теперь прочитаю и вам, мои милые дети.
«Узнал я от вашего отца, мой дорогой мальчик, что есть случай переслать вам весточку, и сел за письмо, которое везет почтенный Джон Пакингам из Чичестера, отправляющийся на запад. Надеюсь, что вы живете в армии Монмауза благополучно и что вам дали хорошую должность. HP сомневаюсь, что между товарищами вашими есть люди разных родов. Встретили вы, наверное, и крайних сектантов, и неверующих приспешников. Послушайте моего совета, дорогой друг: избегайте и тех, и других. Сектант это человек, не только свободу своей собственной совести защищающий, - на это он имеет право, - но и старающийся навязать свои убеждения силой другим. В этом отношении сектанты наши заблуждаются, впадая в тот же самый грех, против которого они борются. Что касается безмозглых приспешников, не верующих в Бога, то они хуже лесных животных, ибо последние не лишены самоуважения и смирения, каковых качеств в безбожниках нет».
- Ого! - воскликнул сэр Гервасий. - У старого джентльмена острый язык.
- «На религию надо глядеть широко, - продолжал читать я, - ибо истина шире всех тех представлений и понятий, которые могут быть составлены о ней отдельными людьми. Существование стола свидетельствует о существовании столяра. Таким образом, существование Вселенной говорит о том, что есть Творец Вселенной, называйте Творца как хотите. Рассуждая таким образом, мы стоим на твердой почве разума. Для того чтобы познать Творца, нам не нужно ни вдохновения свыше, ни учителей, ни посторонней помощи. Итак, Творец вселенной существует, и нам ничего не остается, как познавать Его по Его делам. Мы смотрим на великолепный небосвод, простирающийся над нами в своей красоте и бесконечности, мы созерцаем Божественную премудрость в растениях и животных. На что бы мы ни смотрели, везде мы видим великую мудрость Творца и Его могущество. Итак, Творец Вселенной всемогущ и мудр. Заметьте, что к этому мы пришли логически, а не путем догадок и вдохновения.
Вот что мы знаем наверное. Теперь спросим себя: для чего сотворен мир и люди? Всмотритесь в жизнь Вселенной и вы увидите, что все в мире непрестанно совершенствуется, растет, увеличивается в своем качестве познаний и мудрости. Природа - это молчаливый проповедник, и проповедует она непрестанно, не только в праздники, но и в будничные дни. Мы видим, как желудь превращается в дуб, как из яйца вырастает птица и как из червяка вырабатывается бабочка. Можем ли мы сомневаться в том, что по этому закону непрерывного совершенствования жи-нет и лучшее из творений, душа человеческая? А как может совершенствоваться душа? Только развивая свои добродетели и подчиняя страсти разуму, мой друг. Иного пути совершенствования нет. Итак, мы можем сказать с уверенностью, что сотворены для того, чтобы обогащаться в добродетелях и познании.
Это положение лежит в основе всех религий, и для того чтобы признать справедливость этого положения, никакой веры не требуется. Это положение так же ясно и неопровержимо, как те теоремы Эвклида, которые мы с вами, Михей, вместе проходили. Но на этом общем для всех фундаменте люди строили разные дома. Христианство, магометанство, веры далекого Востока - во всех религиях основание одинаково. Разница в формах и подробностях. Будем лучше всего держаться христианской веры. Это великое учение любви, к сожалению, редко исполняется. Будем христианами, но не будем презирать и других людей, ибо все человечество, так или иначе, причастно религиозной истине.
Человек идет из тьмы в свет. Пробыв некоторое время в свете, он идет опять во тьму. Дорогой Михей, и твои, и мои дни кратки. Не трать же этих дней попусту. Немного их в твоем распоряжении. Помнишь ли, что говорит Петрарка; «Начинающему жизнь кажется бесконечной, а уходящему в вечность она представляется ничтожеством». Каждый день, каждый час нашей жизни должен проходить в служении Творцу. Мы должны развивать все начатки добра, заложенные в нашей душе. Что такое наши горести, тревоги и болезни? Это - облака, которые закрывают солнце только на одно мгновение. Суть жизни заключается в том, чтобы сделать хорошо то, что ты был должен сделать. Итак, не давай себе отдыха. Успеешь отдохнуть, ибо смертный час недалек.
Да сохранит вас Господь. У нас никаких новостей нет. Портсмутский гарнизон ушел на запад. Судья грозил вашему отцу и другим, но сделать им ничего не может потому, что у него нет никаких улик. Церковники и протестанты по-прежнему грызутся. Поистине, все эти люди живут по суровым заповедям Моисея и забыли об учении Христа. До свидания, мой дорогой мальчик. Примите пожелания всего лучшего от вашего седовласого друга Захарии Пальмера». |
