- Есть и другая, более простая аналогия. Приходилось ли вам находиться в натопленной комнате вместе с мокрой собакой?
- Верно! - ответил Мейли. - Очень точное сравнение. Но где же собака?
- Это не собака. Минуту терпения, и вы сами все увидите.
Запах усилился; он уже наполнил всю комнату. Тут вдруг Мелоун ощутил возле стола какое-то движение и в тусклом свете красного фонаря разглядел очертания уродливой, полусогнутой и корявой фигуры, отдаленно напоминавшей человеческую: ее силуэт отчетливо выделялся на фоне светового пятна. Существо было большим, неуклюжим, с круглой головой, короткой шеей и здоровенными мощными плечами. Не разгибаясь, оно медленно шло по кругу, затем остановилось, и тут кто-то вскрикнул - это был возглас удивления, к которому явно примешивался страх.
- Не бойтесь, - успокоил тихий голос доктора Мопюи. - Это питекантроп. Он совершенно безобиден. - Будь это кошка, случайно оказавшаяся в комнате, он и то вряд ли говорил бы более спокойно.
- Ну и когти у него, а между тем он трогает меня за шею! - послышался крик.
- Да это он так ласкается.
- Я готов уступить вам свою долю его ласки, - в голосе говорившего звучала дрожь.
- Только, ради Бога, не отталкивайте его! Мало ли к чему это может привести. Сейчас у него хорошее настроение, но он, как и все мы, далеко не ангел.
Существо возобновило свое медленное движение. Теперь оно обогнуло стол и остановилось возле наших троих друзей. Затылками они чувствовали его порывистое дыхание. Внезапно лорд Рокстон вскрикнул от отвращения.
- Спокойно, не волнуйтесь! - приказал Мопюи.
- Оно лижет мне руку! - не мог успокоиться Рокстон.
В следующее мгновение Мелоун почувствовал, как косматая голова вклинилась между ним и лордом Рокстоном, - левой рукой он мог дотронуться до длинных жестких волос. Потом существо повернулось к нему, и ему стоило больших усилий сдержать себя, чтобы не отдернуть руку, когда длинный мягкий язык коснулся ее. Затем существо исчезло.
- Ради Бога, скажите, что это такое? - спросил Мелоун.
- Нас просили его не снимать - вспышка света могла бы вызвать у него ярость. Таково было указание, переданное нам через нашего медиума. Мы можем лишь предположить, что это был либо обезьяноподобный человек, либо человекообразная обезьяна. Однажды мы уже видели это существо, причем намного отчетливее, чем сегодня. Его морда напоминает человекообразную обезьяну, но лоб у него прямой; лапы длинные, ладони большие, туловище покрыто волосами.
- То, что показывал нам Том Линден, было гораздо интереснее! - шепотом произнес Мейли, но Рише услышал его слова.
- Мы должны изучать природу во всем ее многообразии, мистер Мейли, - сказал он. - И не наше дело - выбирать. Что ж, по-вашему, мы должны описывать только цветковые растения и оставить в стороне грибы?
- Но вы, по крайней мере, признаете, что это опасно?
- Рентгеновские лучи тоже опасны. Вспомните, сколько несчастных поплатились здоровьем, прежде чем человечество осознало эту опасность! И все равно через это необходимо пройти. Так же и здесь - мы даже не знаем еще, что совершаем, но если сумеем доказать, что этот питекантроп может являться к нам из мира невидимого и таким же образом исчезать, то мир науки настолько обогатится, что пусть даже это чудовище изорвет нас на куски своими ужасными когтями, нам все равно следует продолжать наш эксперимент!
- Порой наука перерастает в подвиг, - изрек Мейли, - никто не станет этого отрицать. И все же я слышал мнение ваших ученых мужей, которые опасаются, что мы рискуем рассудком, пытаясь вступить в контакт с миром духов. Что ж, ради человечества можно пожертвовать не только рассудком, но и жизнью. Почему бы нам не внести такой же вклад в его духовный прогресс, какой они вносят в его материальное развитие?
Тут включили свет - перед центральным экспериментом этого вечера было решено устроить небольшой перерыв. Собравшиеся разбились на группы, вполголоса обсуждая недавние события. Сейчас, при взгляде на эту уютную комнату и ее современное убранство, трудно было себе представить, что еще минуту назад здесь были странная птица и крадущийся осторожной поступью монстр. Но они действительно им не пригрезились - это убедительно доказал фотограф, которому было позволено выйти из комнаты. Теперь он ворвался назад возбужденный, оживленно размахивая пластиной, которую уже успел проявить. Он поднес ее к свету, и на ней можно было вполне отчетливо различить и лысую голову медиума, упавшую на руки, и зловещий силуэт, нависший над ним. Доктор Мопюи в восторге потирал маленькие пухлые ручки: как и всем первопроходцам, ему здорово досталось от парижской прессы, поэтому каждое новое явление становилось еще одним доводом в его защиту.
- Nous marchons! Hein! Nous marchons!<1> - без конца повторял он, а Рише, погруженный в собственные мысли, механически отвечал.
- Oui, mon ami, vous marchez!<2>
Маленький галициец угощался бисквитом, запивая его красным вином. Мелоун подошел к нему, и тут выяснилось, что тот бывал в Америке и немного говорит по-английски.
- Вы не устали? Это вас не выматывает?
- Да нет, не очень. Всего два сеанса в неделю. Это моя норма, а больше доктор и не разрешит.
- Вы что-нибудь помните?
- Словно все происходило во сне - какие-то обрывки.
- А вы всегда обладали такими способностями?
- Да, еще с детства. И мой отец, и дядя - помню их разговоры о видениях. А я часто уходил в лес, и причудливые звери собирались вокруг. Я был просто поражен, когда узнал, что другие дети их не видят.
- Est-ce que vous etes prets?<3> - спросил доктор Мопюи.
- Parfaitement<4>, - ответил медиум, стряхивая крошки.
Доктор зажег спиртовку, расположенную под одним из ведер.
- Сейчас мы вместе проведем эксперимент, который раз и навсегда убедит мир в том, что подобные формы эктоплазмы существуют. Можно спорить об их происхождении, но отныне никто не будет ставить под сомнение сам факт их существования, если только мой план не сорвется. Но прежде я расскажу, зачем мне ведра. В этом, которое я сейчас разогреваю, плавится парафин, в другом находится вода. Должен пояснить для тех, кто впервые на нашем сеансе, что все образы, вызываемые Панбеком, появляются в определенной последовательности и сейчас настал час старика. Сегодня мы ждем его с особым нетерпением - надеюсь, мы сможем обессмертить его в истории изучения метампсихоза. А сейчас я возвращаюсь на место и включаю красный свет третьей степени, который позволяет лучше видеть происходящее.
Теперь фигуры сидящих за столом вырисовывались более четко. Голова медиума снова склонилась вниз, и по его громкому храпу можно было определить, что он впал в транс. Все повернулись к нему, поскольку в этот момент начался процесс материализации: сперва вокруг его головы появилась некая игра света, какая-то туманная дымка, затем, чуть поодаль, возникло волнение, словно колыхалась белая прозрачная ткань. Дымка стала плотнее, потом она словно слилась с колебанием ткани. Потом наметились контуры, и видение приобрело четкие очертания. Появилась голова, плечи, из них выросли руки. Да, не было ни малейшего сомнения - за стулом медиума стоял человек, старик. Он медленно вертел головой из стороны в сторону. Казалось, он смотрит на собравшихся в растерянности, спрашивая себя: Где я, и зачем я здесь?
- Он не говорит, но все слышит и понимает, - пояснил доктор Мопюи, глядя на видение через плечо. - Мы собрались здесь, месье, в надежде, что вы поможете нам в одном очень важном эксперименте. Можем ли мы рассчитывать на ваше сотрудничество?
В знак согласия фигура кивнула головой.
- Крайне вам признательны. Надеюсь, вы сможете обрести полную силу и оторваться от медиума.
<1> Мы идем! Эх! Мы идем! (франц.)
<2> Да, мой друг, вы идете! (франц.)
<3> Вы готовы? (франц.)
<4> Отлично (франц.).
|
